По мнению супруги должника, нижестоящие суды не оценили ее доводы об алиментном характере перечислений и документы в подтверждение расходования денег на содержание ребенка.
В июне 2021 года суд признал Владимира Серегина банкротом. В ходе банкротства финансовый управляющий выяснила, что в 2017 - 2020 годах должник подарил своей супруге 17,8 млн рублей. По заявлению ФУ суды трех инстанций признали спорные перечисления недействительной сделкой. Однако супруга должника настаивает, что речь идет об уплате алиментов на содержание дочери должника. Жалоба супруги должника дошла до председателя Экономколлегии ВС Ирины Подносовой, которая пришла к выводу о наличии оснований для передачи жалобы вместе с делом для рассмотрения в СКЭС Верховного суда. Юристы считают, что этот спор может стать практикообразующим (дело А40-144662/2020).
Евгений Перкунов, советник практики разрешения споров и расследований LEVEL Legal Services, отметил, что скорее всего Верховный суд направит дело на новое рассмотрение с указанием правовых и фактических обстоятельств, которые суд первой инстанции должен заново проверить.
Журнал "PROбанкротство" приводит прямую речь Евгения Перкунова, советника LEVEL Legal Services:
"Из опубликованного текста определения о передаче дела видно, что судья восприняла довод о том, что в соответствии с Семейным кодексом РФ отсутствие письменного соглашения (которое по закону должно быть заключено и удостоверено нотариусом) не освобождает родителя (должника в деле о банкротстве) от обязанности по выплате алиментов. Ранее Верховный суд занимал позицию, что судам необходимо проверять, носят ли алиментные выплаты завышенный характер, явно превышающий разумно достаточные потребности ребенка в материальном содержании. Если такие выплаты превышали критерии разумности, то часть выплаченных алиментов можно было оспорить, ссылаясь на то, что они причиняют вред иным кредиторам должника, и вернуть их в конкурсную массу. Мы ожидаем, что Верховный суд предложит аналогичный подход и в настоящем деле, если не согласится с позицией нижестоящих судов о том, что соглашения об алиментах не было или средства перечислялись с назначением платежа по договору дарения. Скорее всего суд попросит проверить фактическое назначение платежей и их разумный характер."
По словам Евгения Перкунова, если говорить о похожей практике, то Верховный суд ранее рассматривал споры, например, об оспаривании самих алиментных соглашений и выплат по ним.
«Соглашения об уплате алиментов заключаются по разным причинам: от объективных потребностей исполнить алиментные обязательства согласно Семейному кодексу РФ до попытки вывести имущество. Например, в судебной практике были случаи, когда должник 90% своих доходов перечислял под видом алиментных обязательств и суды признавали такие соглашения недействительными», – отметил юрист.
Евгений Перкунов отметил, что основные критерии Верховный суд сформулировал еще в 2017 году, когда указал, что при разрешении вопроса о допустимости оспаривать соглашения об алиментах необходимо было соотнести две правовые ценности и установить между ними баланс: с одной стороны, это права ребенка на необходимый для его всестороннего развития уровень жизни, а с другой – право кредитора получить от должника надлежащее исполнение.
«ВС РФ указал, что нижестоящим судам необходимо устанавливать, носит ли согласованный бывшими супругами размер алиментов явно завышенный и чрезмерный характер, который может причинить вред иным кредиторам гражданина. При этом необходимо исходить не из относительного (процентного) показателя согласованного сторонами размера алиментов, а из абсолютной величины денежных средств, выделенных ребенку (для чего необходимо установить уровень доходов плательщика алиментов). Если такая сумма явно превышает разумно достаточные потребности ребенка в материальном содержании, то соглашение может быть признано недействительным в части такого превышения. Но в любом случае сохраняется в силе соглашение в той части, которая была бы взыскана при установлении алиментов в судебном порядке. Если же в суде не доказали, что размер алиментов явно выше необходимого уровня для удовлетворения разумных потребностей ребенка, то такое соглашение не может быть квалифицировано в качестве причиняющего вред остальным кредиторам должника-родителя», – заключил Евгений Перкунов.
