Критерии покупателей и механизмы, используемые в сделках с иностранными компаниями, уходящими из России, достаточно разнообразны и зависят от вида сделок. Как правило, самые простые сделки совершаются с российским менеджментом. Тем не менее, сделка с менеджментом не всегда означает, что условия сделки будут простыми. В таких сделках на практике иногда закладывается возможность возврата иностранного бизнеса в Россию.
Выкупают обычно несколько физических лиц на себя или на компанию, организованную специально для этого. Как правило, это достаточно простые сделки – цена фиксируется в рублях или в какой-то валюте, позволяющей провести эту транзакцию, практически без каких-либо бизнес-гарантий, кроме, может быть, самых ключевых. Иногда в таких сделках даже не даются титульные гарантии, т. е. продавец не гарантирует, что актив принадлежит непосредственно ему.
Это диктуется тем, что актив приобретается с существенным дисконтом к рынку и продается лицам, погруженным в бизнес и хозяйственную деятельность компании. Если в сделку заложен механизм возврата, то он, как правило, реализуется через опцион, по которому продавец имеет возможность зайти обратно в бизнес через какое-то количество лет, обычно это от пяти лет плюс. Некоторые примеры сделок с менеджментом – это Schneider, Sephora, «Вымпелком». По оценке самой компании, Sephora на сделке продажи менеджменту потеряла больше 210 млн евро.
Следующий вид сделок, который можно выделить, – это сделки с номинальными держателями. Здесь сделки непрозрачны, намного меньше информации об используемых механизмах и, исходя из публичных источников невозможно указать, какие сделки совершены с номинальными держателями. Тем не менее можно утверждать, что в таких сделках используются очень жесткие описания возможности зайти обратно и как должен вестись бизнес покупателями – вплоть до того, что они не имеют права покупать, продавать части бизнеса или активы, закладывать активы, привлекать рефинансирование.
Наиболее распространенным сейчас типом сделки являются сделки с российскими инвесторами. Много компаний выходит, и много российских игроков заинтересовано в приобретении этих бизнесов, чтобы занять новые места на рынке или как-то создать синергию с существующим делом. Среди примеров – Росбанк и Paulig. И здесь мы видим наиболее рыночные условия – плюс-минус нормальная покупная цена (с учетом требований к дисконту цены, установленных законодательством РФ), все равно с дисконтом, но не таким большим. Есть очень сжатый, но все-таки перечень заверений и гарантий – хотя бы какая-то возможность требовать возврата денег, если покупатель потерпит ущерб. Зачастую прописывается переходный период, в рамках которого покупатель переводит бизнес на новые рельсы, – есть время поменять бренд, заменить лицензионные договоры, договоры IT и т. д.
Мы сейчас также видим некоторое количество сделок с покупателями из стран СНГ и бывших стран СНГ, китайские и турецкие компании. Примеры сделок – LPP, Inditex, Whirlpool, Reebok. Стала пользоваться популярностью покупка через компании, зарегистрированные в ОАЭ, – но за ними все равно в основном стоят владельцы из России, Китая, Турции или иных юрисдикций.
При структурировании такого рода сделок в основном мы видим сочетание английского и российского права. Иностранные инвесторы предпочитают английское, кроме того, некоторые активы покупаются не напрямую, а через холдинговые структуры за рубежом. Оно обычно используется для подготовки фреймворк-договоров, описывающих непосредственно всю сделку, содержат заверения, гарантии. Могут быть какие-то механизмы корректировки покупной цены – хотя они практически сошли на нет из-за невозможности прогнозировать, каким образом можно будет вернуть часть денег обратно покупателю в нынешней политической среде. Российское право используется в основном в сделках с менеджментом.
Ну и последний вид сделок – это сделки с РФ. Такие сделки наименее непрозрачные, и, исходя из публичных источников, их немного, в основном в автомобильной индустрии, – это купля-продажа за 1 руб. огромных концернов, принадлежавших таким гигантам, как Toyota, Renault и Nissan. Известно про опционы по возврату через шесть лет, но на каких условиях – не ясно.
Периода между подписанием и закрытием в нынешних сделках практически нет. Отлагательные условия в основном связаны с регуляторными одобрениями, но практически нет коммерческих отлагательных условий, потому что продавцы нацелены на быстрый выход и получение денег как можно скорее.
Механизмы оплаты и обеспечение в большинстве сделок также практически отсутствуют. Пропали такие вещи, к которым мы привыкли, когда рассматривается коммерческая деятельность компании на какой-то срок и продавцы дополучают какую-то часть покупной цены. Обеспечение в основном направлено на обеспечение оплаты покупной цены покупателем– в основном это или банковские аккредитивы, или договоры эскроу.
Основной способ для иностранного бизнеса вернуться в Россию – это колл-опцион, т. е. опцион на покупку. Добиться автоматизма здесь невозможно, потому что непонятно, какая будет регуляторная среда через, скажем, 5–10 лет. За редким случаем используются пут-опционы – в основном в многоступенчатых сделках, чтобы покупатель не оказался с частью бизнеса, не сумев приобрести его полностью. То есть при невозможности приобретения 100% бизнеса можно продать обратно продавцу ту часть, которая была приобретена.
Если в сделку закладывается возможность обратного выкупа бизнеса иностранным участником, то иностранный участник бизнеса хочет вернуть его обратно через пять лет в таком же виде, в котором продал, или лучше. Но сложно договориться с реальным покупателем, что он пять лет не будет делать ничего: продавать активы, покупать и развивать новые бизнесы, закрывать какие-то направления, увольнять и набирать сотрудников, проводить рефинансирование. В документы пытаются просочиться условия, позволяющие хоть как-то контролировать, что произойдет с бизнесом в течение следующих там 5–6, а то и 10 лет, но покупатели соглашаются с большим трудом. И самая большая проблема – мы не знаем, что будет через пять лет, где мы будем находиться, какая будет деловая и, самое главное, регуляторная среда – что скажет наше правительство.
В основном иностранцы добиваются, чтобы их бизнес хотя бы не убили, не ликвидировали и не перевели основные активы неизвестно куда какое-то количество лет. Попытки ввести ограничения сроком больше трех лет встречаются с ожесточенным несогласием покупателей, хотя существенный дисконт к рынку дает им определенную гибкость.
Иногда иностранцы выходят, просто закрывая филиалы – обычно небольшие предприятия. Это достаточно сложно, уходит много времени, много налоговых вопросов, и много вопросов у налоговой. Иностранные компании не любят платить деньги в бюджет РФ – по понятным причинам. Поэтому таких решений мало, но тем не менее это на рынке тоже есть.
Одна из основных проблем выхода – правкомиссии и различные иные регуляторные одобрения. Непонятно, сколько времени они занимают, на что они смотрят, когда разрешают или не разрешают процесс. Разве что, чтобы правкомиссия чувствовала больше уверенности, желательно заручиться поддержкой профильного министерства. И, естественно, так называемый exit tax, налог на выход, который сейчас составляет от 10%, которые рассчитываются различными способами в зависимости от дисконта к рыночной стоимости актива. Он тоже является препятствием, и непонятно, как эта схема будет развиваться дальше.
Сначала у нас было 10% от суммы сделки. Потом, когда продавцы стали продавать активы по номинальной стоимости, регулирование поменялось и в настоящее время предусмотрено, что дисконт должен составлять от 10% от половины рыночной стоимости, а если дисконт больше 90%, то платить 10% от рыночной стоимости актива.
На практике мы видим, что иностранцы говорят российским покупателям: «Exit tax – это ваши проблемы. Мы не хотим ничего об этом знать. Мы хотим определенную сумму». Наши клиенты так или иначе пытаются зашить налог в покупную цену путем дисконтирования. Если актив им действительно интересен, они готовы заплатить эти 10%, потому что все равно приобретут актив с существенным дисконтом. С менеджментом сложнее: эта сделка все-таки более, скажем так, дружественная, чем продажа стороннему покупателю. И продавцам с покупателями приходится договариваться, где взять деньги на эти 10%.
Но нужно не забывать, что 10% – это сегодня. А что будет через три месяца?.. Сделка может спокойно одобряться и два месяца, и три, и четыре, а документы надо подписывать сейчас. Естественно, любой продавец хочет уверенности. И, конечно же, сложно подписываться на оплату exit tax, не понимая, сколько это будет. На практике нужно с умом выбирать самый оптимальный вариант для клиента на текущий момент и тщательно прописывать это в документах сделки, всегда смотря при этом в будущее.
По материалам XIX ежегодного форума «Юридический форум России», проведенного газетой «Ведомости» 7 апреля 2023 г. в Москве
